Валерий Дьяченко: “Мы ответственны за те ‘письма’, что посылаем, адресуем уму и сердцу юного человека”
“Человек в футляре”

Валерий Дьяченко: “Мы ответственны за те ‘письма’, что посылаем, адресуем уму и сердцу юного человека”

13 января 2022

Изысканный, возвышенный, по-петербургски интеллигентный народный артист России Валерий Дьяченко служит в ТЮЗе имени А. А. Брянцева уже 43 года. За это время он сыграл на прославленной сцене более 50 ролей, а сейчас готовится отмечать столетие родного театра.

Оливия Ланкастер

— Валерий Анатольевич, вы служите в ТЮЗе им. А. А. Брянцева уже больше 40 лет. По нынешним меркам это удивительная история преданности одному театру. Вы, наверное, ощущаете себя старожилом, корифеем?

— Меня пригласил в театр-Дом мой учитель З. Я. Корогодский, и этот театр в моей душе по сей день. Старость — не паспортное понятие. Можно и в 20 быть безнадёжно старым, и в 80 — бесконечно молодым. Театр — в душе. Идеала нет, к нему стремишься. Искусство может возникнуть и в подвале, и под крышей, и не обнаружиться в роскошных интерьерах больших залов. Нужна художественная идея, без неё нет энергии смысла, а значит, и молодости. Общность, не объединённая художественной идеей, просуществует не долго. И в этом смысле идея ТЮЗа, заложенная А. Брянцевым и так ярко продолженная З. Корогодским, дала импульс развитию художественного организма на целый век.

— Вы когда-нибудь чувствовали эмоциональное выгорание?

— Эмоциональное выгорание — от чего? Оно может быть только от бессмысленности, отсутствия стиля, идеи, от спектаклей-иллюстраций, песенок с подтанцовками, то есть, от того, за чем нет ни души, ни ума, ни сердца… Я мысленно представляю, что бы сказал сегодня мой учитель, глядя на окружающие нас “победы” и “достижения” в области театрального искусства. Он сказал бы: “Монотон — от бездействия; нет развития, истории, адреса, артисты говорят на горле, губами, а не сердцем”. “Можно и козла научить играть на барабане,” — говорил он, ученик Б. В.Зона, а это прямая ветвь от К. С. Станиславского, и при всём поиске новых форм, раз уж мы ещё не низвергли отца-родоначальника, все наши стремления и поиски должны быть посвящены человеку, иначе, зачем искусство? Так что эмоциональное выгорание мне не грозит.

— Вы настоящий властитель тюзовской Малой сцены. Её гений, рыцарь, герой. Как вам это удалось?

— Не я герой Малой сцены, а персонажи великой русской классической литературы, рассказывающей о человеке. В них надо вглядываться, нужен “крупный план”, дыхание и полутона. Они невозможны в стадионном пространстве. Малая сцена — чтобы, затаив дыхание, стать невольным свидетелем любви миргородских “Старосветских помещиков” Гоголя в постановке Георгия Васильева. Или прожить вместе с Макаром Девушкиным и Варенькой Добросёловой радость обретения и горечь расставания в спектакле Григория Козлова по “Бедным людям” Достоевского. А может быть, за дурашливостью чеховского Беликова — “человека в футляре” — открыть для себя его нежную душу и невозможность слышать фальшивый оркестр жизни. Или разглядеть в “Иудушке из Головлёва” не “поэзию гноя”, а обречённую судьбу, где на российской почве опять хотели как лучше, а получилось… Разделить одиночество с героем абсурдистской пьесы “Урок” в постановке Бориса Бирмана, где в страшном сне, наследуя Хармсу и Чехову, учитель ищет свою музу, а все “убийства” этой пьесы — следствие трагического ощущения разрыва “времён связующей нити” поколений. Искусство не зависит от размеров пространства. Оно либо есть, либо его нет.

“Урок”

— Вы еще волнуетесь перед выходом на сцену?

— Всегда. Это как жить. Бывает жизнь без волнений? Нет. Это тогда иначе называется.

— С вами происходили какие-то внештатные ситуации, когда вы находились на сцене?

— “Накладка — Божья благодать”, — любит говорить режиссёр Григорий Козлов. Как-то в Авиньоне, в здании депо де пресс (старой почты) играли “Записки Поприщина”. Погас свет, и мы зажгли свечи. Моя партнёрша Лиана Жвания, мечта героя, в белом платье с бантом уселась на кровать, и бант воспламенился. Она даже этого не заметила, а мне пришлось отстегнуть его от платья и, протанцевав с ним к корыту с водой, погасить пожар. Вот это было импровизационное самочувствие.

— Какой спектакль стал для вас “спектаклем всей жизни”?

— Одним из самых сильных с художественной точки зрения был спектакль “Покойный бес” Анатолия Праудина о графомане-творце собственной жизни и о его гибели в сочинённом им романе. Спектакль о творчестве, любви и неосуществлённости желаний. Но, наверное, главным спектаклем стали “Записки А. И. Поприщина”, созданные режиссером Георгием Васильевым и художником Эмилем Капелюшем в 1989 году. Играем их уже более 30 лет. Вечна эта история о человеческом достоинстве, униженном и оскорблённом. Кто из нас не Поприщин? Через бесконечно современный текст Гоголя (как будто ничего не изменилось с тех пор) высшее наслаждение — говорить о сегодняшней жизни. Иной раз мне кажется на спектакле, что нет ни сюжета, ни персонажей, а мы как будто смотрим в небо, где “звездочка мерцает вдали, струна звенит в тумане”, и слышим Гоголя, который говорит с нами из вечности, говорит о нас самих. И нет ни театра, ни спектакля. Есть вся наша жизнь, пробегающая перед глазами. Это большое счастье играть этот спектакль.

— Вы любите ездить на гастроли? Куда направляетесь в ближайшее время?

— Да, артисты — народ веселый, кочевой, любит гастроли, признание, популярность, новых зрителей, новые впечатления… Ну, и я — не исключение. Люблю гастроли. Мы везем в Великий Новгород на фестиваль, посвященный 200-летию Достоевского, спектакль Григория Козлова “Бедные люди”, который мы играем с Юлией Нижельской и Радиком Галиулиным. В сценической версии Валерия Семеновского история платонической любви Макара Девушкина и Вареньки рассматривается сквозь призму сегодняшнего времени, не щадящего слабого и, тем более, чувствительного человека.

“Старосветские помещики”

— Какие гастроли оставили самые яркие впечатления в вашей памяти?

— Авиньонские гастроли “Записок Поприщина” и “Старосветских помещиков”. Это было как сон, как будто ты попал на планету “Театр”, где живут только искусством, и спектакли идут беспрерывно с утра до глубокой ночи. Мы играли 15 вечеров подряд, и вот тогда мне стала понятна мысль Дени Дидро из “Парадокса об актёре” о том, что уставший артист работает лучше: исчезает суетность, ты покоен и сосредоточен на смысле. Ничего лишнего. А на гастролях в Цюрихе Поприщин выбегал не в зрительный зал, как у нас в театре, а на улицу с видом на Монблан. Памятны также гастроли в Калининграде, когда на фестиваль “Театральные сенсации” мы повезли спектакль Григория Дитятковского “Белые ночи”. Тогда страна развалилась, добирались мы через три государства — Россию, Литву и Белоруссию. А декорации застряли на таможнях. В их ожидании труппа бродила по городу, посещала могилу Канта, зоопарк, а местное радио, между тем, объявляло, что спектакль Ленинградского ТЮЗа “Белые ноГи” переносится.

— Вы делали все юбилейные вечера в ТЮЗе в качестве режиссера. Чем вы вдохновлялись в эти моменты?

— Творческие вечера — особый жанр, объединяющий нас и зрителей. История нашего театра настолько богата, содержательна и разнообразна, что ею хочется поделиться — через документальные кадры, отрывки, шуточные концертные номера, воспоминания, через фрагменты прошлого рассказать о людях, посвятивших себя служению Театру Юных Зрителей. История нашего театрального Дома для нас жива. И хотелось бы, чтобы продолжалась в новых поколениях. И чтобы уникальный генетический код нашего театра, заложенный основателями — Брянцевым, Макарьевым, Зоном, Вейсбремом, Бахтиным, Маршаком, их продолжателями Корогодским, Фильштинским, Димантом, Додиным сохранялся, а не растворился в потоке модных театральных новаций и разрушения первооснов.

— Как вам кажется, в чём ценность таких творческих вечеров?

— В эпоху Корогодского на творческие вечера было не попасть: так зрители хотели диалога с театром, с актерами и режиссёрами. В те годы мир закулисья для зрителей был недосягаем, и эти вечера позволяли уменьшить дистанцию между сценой и залом. В программе были отрывки из самостоятельных творческих работ, звучали песни из спектаклей… Театр продолжает эту традицию. С радостью вспоминаю творческие вечера Н. Иванова, И. Соколовой, И. Шибанова, юбилейные вечера, например, к 95-летию ТЮЗа с участием Г. Тараторкина, О. Волковой, где на корабле по имени ТЮЗ соединились прошлое и настоящее; “Далёкое близкое”, посвященный З. Я. Корогодскому, “В поисках радости” с участием замечательных актрис Н. Боровковой, М. Сосняковой, Н. Шумиловой, Л. Жвании.

“Зимняя сказка”

— Какой ТЮЗ сегодня — в свои сто лет?

— ТЮЗ сегодня — это живой творческий коллектив, ищущий, экспериментирующий! Фестивали, гастроли, встречи с юными зрителями, обсуждения спектаклей — это результат творческой энергии директора театра Светланы Васильевны Лаврецовой. Всё, чем живёт и дышит сегодня санкт-петербургский театр юных зрителей имени А.Брянцева — посвящено будущему поколению, обращено к лучшему в нём!

— Какова главная задача ТЮЗа им. А. А. Брянцева в XXI веке?

— У каждого времени свой театр. Сегодня человек раздроблен на частицы: он абонент, пользователь, зритель, потребитель, клиент, он сам — часть компьютеризированного мира, и не хочется, чтобы он стал винтиком большой компьютерной игры. Наш театр — театр особого назначения. Начиная с праздника первого посещения, мы встречаем маленького большого человека, показываем ему спектакль, и от нас зависит, станет ли он ему отдушиной, собеседником, местом, куда ему захочется бежать, чтобы понять, услышать, узнать и почувствовать. И на нас лежит ответственность: что сегодняшний спектакль заронит в его душу, какую мысль протранслирует и заставит взволноваться и встать на позицию честности, смелости и добра. Мы все влияем друг на друга. Мы ответственны за те “письма”, что посылаем, адресуем уму и сердцу юного человека.

Текст и фотографии предоставлены пресс-службой ТЮЗа им. А. А. Брянцева

Календарь событий

Март 2024
Пн Вт Ср Чт Пт Сб Вс
26 27 28 29 1 2 3
4 5 6 7 8 9 10
11 12 13 14 15 16 17
18 19 20 21 22 23 24
25 26 27 28 29 30 31