“Умное искусство” в новом выставочном пространстве ArtBox

Елена Остожьева

Идейный вдохновитель проекта, коллекционер Сергей Сергеев и куратор выставочного зала, искусствовед Наталья Жукова придумали обширную линейку выставок и дискуссионных клубов. Чуть позже, в октябре, начнёт работать киноклуб “Большой вопрос”. Мы расспросили Наталью Жукову о новой галерее.

— Вы назвали галерею ArtBox, что буквально переводится как коробка с искусством. Какое искусство вы положите в эту коробку?

— ArtBox — это первый большой выставочный зал с современным искусством в Петроградском районе. Лаундж-бар и 36 номеров арт-отеля с работами современных авторов. Тут органично соединились хобби владельца и бизнес-проект.

В коробку ArtBox попадет то искусство, которое отражает дух сегодняшнего времени, то, что имеет живые, созвучные нам, актуальные темы. Это могут быть и аудиовизуальные произведения, NFT искусство и традиционные медиа.

— Какие художники будут выставлены в галерее? И какую роль вы отводите собственно коробке, в которой находится искусство?

— Художник — всегда провидец, кто идет на несколько шагов впереди общества в своих наблюдениях и рефлексиях на них. То, что волнует художника и о чем он говорит, иногда большинству людей еще не заметно, но через какое-то время мы сможем это тоже распознать. Но художник всё равно будет первым. Тем, кто как лакмусовая бумага проявит в социуме его болевые темы и обратит на это внимание.

Нас интересуют авторы, для которых искусство — это способ самопознания. Валерий Гриковский, чьей выставкой мы открываем ArtBox, например, говорит, что “для того чтобы разобраться в каком-то вопросе ему надо накрасить картину, и он все про это поймет”.

Нас интересуют авторы, задающие глубокие вопросы миру и себе, те, кто докапывается до ответов. Поэтому мы и не можем отвести взгляд от их произведений, поскольку в них всегда ответов больше чем один и мы интуитивно это считываем. Сегодня костяк коллекции — это работы Виталия Пушницкого, Ильи Гапонова, Ивана Плюща, Тани Ахметгаливой, Тани Подмарковой, Валерия Гриковского, Дмитрия Аске, Кирилла Котешова.

— Кто помогал и помогает оформлять эту коробку, чтобы экспонаты смотрелись достойно?

— Решение о покупке коллекционер Сергей Сергеев принимает сам — это особое удовольствие для начала пути коллекционирования делать собственные ошибки, в конце концов именно они и есть учителя. Но я, как искусствовед, арт-советник и экспозиционер с 25-летним стажем, конечно, советую, если понимаю, что вещь действительно хорошая или, наоборот, с ней можно подождать, так как автор “сел на приём” и перестал создавать новое.

Сергей любит яркие работы, во всех смыслах этого слова, — это заметно по постоянной коллекции выставочного пространства.

Развиваясь в течение жизни, любой человек проходит свои этапы, меняя мировоззрение, свое окружение и конечно, искусство, которое когда-то ему очень нравилось. Вполне возможно, как говорит Сергей, через лет пять, ArtBox превратится в один большой NFT архив.

— Назовите несколько причин посмотреть выставку-открытие?

— Проект — “Вирусы Сальери” Валерия Гриковского покажет “умное искусство” на наболевшие темы об утраченных ценностях и ставит вопросы про войну наступившего цифрового мира и традиционных медиа. Вы сможете найти ответ в его работах.

2 октября ArtBox открывается грандиозной выставкой “Вирусы Сальери” основоположника Pinning Art Валерия Гриковского. Впервые публике представят более 20 работ, появившихся на свет в результате размышлений художника о науке, цифровом и аналоговом искусстве. Гриковский решил пойти путём Сальери и проверить “алгеброй гармонию”. Одно из программных произведений — “Музей чепухи”. Инсталляция из 16 коробок как бы спрашивает зрителя: “Что такое настоящее искусство? Как объекты реальности становятся объектами искусства?”. Мы же решили задать несколько вопросов художнику.

— Название выставки “Вирусы Сальери” навеяно сегодняшним днем?

— С одной стороны, Антонио Сальери мы знаем как композитора, дирижера и педагога, который вызывает уважение своим творчеством. С другой стороны, мы знаем Антонио Сальери как фигуру в связке с Моцартом — завистливого и бездарного товарища, который из чувства зависти чуть ли не травит Моцарта. Это разговор о бездарности и гении. В этой связке Моцарт выступает как персонаж положительный. У Пушкина, например, минус Сальери подчеркивается тем, что Моцарт творит по вдохновению, а Сальери — алгебру гармонией поверил, “музыку я разъял как труп, звуки умертвил”. Я же считаю, что такой анализ, когда искусство раскладывается на части, атомы, а потом снова синтезируется и, возможно, приобретает новое качество — это, возможно, и есть метод Сальери. В этом словосочетании Сальери взят как прототип, версия попытки что-то разъять, а потом снова синтезировать.

А вирусы в данном случае — это сегодняшний тренд. Использование в названии этого слова лучше всего отражает идею экспозиции: идею двойственности, нелинейности. Преодолевая границы и расстояния, вирусы оказываются главным фактором развития цивилизации.

— Что эти вирусы разрушают в человеке и в искусстве?

— В контексте выставки я ни в коем случае не высвечиваю вирусы в негативном ключе — они ничего не разрушают ни в человеке, ни в искусстве. Это те минимальные носители информации, до которой я хотел бы дойти в своей творческой практике. Своего рода черный квадрат.

— Искусствоведы сравнивают вас с анатомом, а сами кем себя ощущаете?

— Я рад такому сравнению, мне это близко. Я изо всех сил стараюсь ощущать мир во всей его полноте, не делить его на методы, способы познания. Последние 100 лет такой подход к описанию мира невозможен, — последними, кто так делал, были натурфилософы. Они пытались понять мир во всей его полноте. Пытались найти универсальное растение, животное. Разумеется, в исторической перспективе им это отчасти и удалось, и не удалось. Но мне их подход близок. Для меня метод анатомический и художественный равнозначны — я так вытаскиваю на поверхность вопрос, можно ли действительно алгеброй гармонию проверить. Я по мере сил пытаюсь это сочетать, надеюсь для себя найти эту гармонию и правильный подход этих методов.

Анатомом — да, отчасти, я себя считаю естественнонаучным художником, натурфилософом.

— Сколь успешно удалось применить метод Пушкина и Сальери?

— Пушкин, конечно, мифотворец, но как истинный гений, он на примере Сальери очень выпукло показал эту пару: гения и не гения. Восприятие целостного и фрагментарного, подхода художника и подхода ремесленника — и, разумеется, мы понимаем, кто творец, кто ремесленник. Но для меня это разговор не о гении и бездарности, а о разных подходах к восприятию и изучению мира. Подходу к жизни, в конце концов, в этом мире. Я не вижу для себя в этом никакого противоречия — я уверен, что мир настолько велик и настолько сложен, что никаких наших подходов не будет достаточно и описывать всю полноту этого мира можно многими способами. В том числе, по закону диалектики, и взаимоисключающими. Я для себя в художественной практике вижу плоды такого подхода. Когда я беру произведение искусства, которое является продуктом моего творчества, и применяю к нему метод разъятия, — разрезаю картинку на тысячу кусочков, каждый кусочек фиксирую булавкой наподобие такого гигантского архива, — и вдруг это полотно приобретает некую иллюзию 3D, приобретает новые качества как предмет искусства. Что это как не обогащение искусства методом науки? Для меня это очевидно. Надеюсь, и зрители это оценят.

Фотографии предоставлены PR-службой выставочного зала ArtBoх