Борис Войцеховский: “Наши зрители точно испытают катарсис”

— Борис Дмитриевич, расскажите, почему в молодости вы решили поступать в театральную академию?

— Это очень интересная история… Я родом из молдавского городка Сороки, в котором никогда не было театра. Как-то в первом классе я выходил из кинотеатра, ко мне подошла женщина и спросила, хочу ли я играть в доме пионеров на сцене в детском спектакле. Я понятие не имел, что это такое, но решил прийти и сыграл свою первую отрицательную роль — Идолище Поганое в сказке “Марья Искусница”. А потом все закрутилось, завертелось. Решил стать профессиональным артистом. И поехал не куда-нибудь, а в Москву. Сначала пробовался в Театральный институт им. Б. Щукина и Школу-студию МХАТ — не прошёл. Приехал туда же на следующий год и опять не прошёл. Ушёл в армию. Вернулся и пообещал родителям, что больше в театральный ни ногой, а поеду поступать в Казанский университет на журналистику. А вместо этого приехал в Ленинград на вступительные по актерскому мастерству в ЛГИТМиК. И поступил! Правда, не на актера, а на режиссера. Мастер, В. В. Петров, после отборочной консультации пропустил меня сразу же на третий тур, а потом сказал, чтобы я подавал документы на режиссуру. “Это твое будущее”, — его слова.

— А почему поехали в Ленинград обманом? Родители не хотели, чтобы вы поступали в театральное?

Родители уже не верили, что я смогу поступить в театральный институт. Всё-таки, каждый раз отправлять из Молдавии в Москву или в Ленинград молодого человека на учебу — накладно. И чтобы я поступил в театральный институт?!.. Да, кто я такой!.. Там все по блату!.. Но я очень хотел поступить и поступил. И не жалею. Мало того, из своего курса я единственный, кто сейчас работает в этой профессии.

— Как началась ваша творческая деятельность?

— Если честно, это было сложно. После вуза у меня началась тяжёлая жизнь. Изначально я пришёл к Петру Фоменко в Театр комедии, но у него тогда были жуткие отношения с управлением культуры, и его представители даже учинили скандал на худсовете, когда был мой показ в театре. Петр Наумович должен был уехать, поэтому ему не давали набирать новых актеров. Так и вышло — спустя время Фоменко открыл театр в Москве. А я пошёл работать в театр “Время”, потом в “Ленконцерт”, нынешний “Петербург-концерт”, в котором ставлю спектакли и по сей день. И очень доволен, что работаю в этой организации.

— А вы можете выделить какую-то свою работу, которая нравилась вам больше всего?

— Мои спектакли знают, помнят, и я рад этому, потому что всегда старался делать постановки понятные и привлекательные любому зрителю, — и когда работал главным режиссером Государственной филармонии для детей и юношества, и когда ставил свои спектакли в театре “Буфф” или в театре “Комедианты”, и когда окончательно перешел на работу в “Петербург-концерт”. За свои работы для детей (“Один день Винни-Пуха”, “Безручка”, “Щелкунчик”) я стал лауреатом театральных конкурсов “Молодость. Мастерство. Современность” и “Театры Санкт-Петербурга детям”, а за работу для взрослого зрителя “Блуждающие звёзды” по рассказам Шолом-Алейхема — лауреатом Международного фестиваля искусств “Шолом-Алейхем GALA — 2019”. Если говорить про актерскую деятельность, то я играю на сцене во многих своих спектаклях, а в кино снимался у П. Фоменко, В. Батурлина, А. Котта, А. Хамерики и многих других режиссёров.

— Что вам ближе: актёрское или режиссёрское дело?

— Вы знаете, я люблю и то, и другое, главное, чтобы это доставляло удовольствие зрителю. Кроме этого я с 1980 года преподаю актерское мастерство в нашем театральном институте (РГИСИ), и мои ученики (Н. Коростелева, Е. Дятлов, О. Погудин., Ю. Оленников и др.) с успехом строят свою карьеру в театре, на эстраде и в кино.

— Ваш спектакль “Коктейль” относится к жанру комедия. Отдаёте ли вы этому жанру предпочтение или трагедию и драму тоже ставите?

— Если говорить о классической драматургии, то жанр спектакля уже определён самим автором — у Мольера это комедии, у Шекспира комедии и трагедии, у Чехова в основном драмы. Спектакли же современной драматурги или, где автором литературного материала являюсь я сам, становятся многожанровыми. Я стараюсь делать такие спектакли, чтобы они были интересны зрителю, поэтому я не выбираю жанр. Как в жизни — хочется и плакать, и смеяться.

— Первый показ спектакля “Коктейль” состоялся в сентябре 2021 года. Что вас натолкнуло на рассказы Аверченко, по которым сделана постановка?

— Сначала я отнесся к А. Аверченко очень спокойно — юморист, и не больше. До этого я поставил спектакль по рассказам М. Зощенко, и мне казалось, что он и М. Булгаков намного интереснее и глубже. Но вникнув в произведения Аверченко, я понял, что этот автор не такой простой, и мне кажется, что я смог разгадать его загадку. Он описывает забавные, исключительно комичные ситуации и вещи, но на самом деле за ними скрывается намного большее — человеческие трудности, одиночество, неосуществимая мечта, невидимые миру слезы. Это сделало для меня Аркадия Аверченко автором исключительным и очень самобытным.

— Вы ставите спектакль на Малой сцене, насколько она подходит под эту историю?

— Изначально, мы хотели ставить спектакль на Фонтанке, а там сцена ещё меньше. Здесь нам вполне удобно. Зритель только-только привыкает к этому помещению. Малый зал открылся совсем недавно, в нем 300 мест и на наш спектакль разбираются все билеты. Для просмотра этого спектакля важна камерность, и Малый зал Екатерининского собрания меня вполне устраивает.

— Как вы думаете, заявленная тематика о любви, поиске удачи и осознанности актуальна сейчас?

— Она всегда актуальна. Посмотрите: даже в самые тяжёлые времена, в самые трудные ситуации, у самых тяжелых авторов всегда, как только возникает ощущение любви, перспектива удачи, осознанности дела, которому служат главные герои спектакля. Зритель искренне верит поступкам героев, переживает за них, и внутренне ждет счастливого конца истории. Чернуху ненавижу! То, что у нас иногда показывают в кино или на сцене — полную безнадежность, без всякого просвета — откровенно не принимаю. Не бывает так! Если зрителю даже в самой трагической ситуации не дать надежду, что, несмотря на беду, у человека все будет хорошо, то зачем тогда театр?

— Борис Дмитриевич, какую мысль вы закладывали в “Коктейль”?

— Есть такое понятие у Шекспира — “катарсис” — ощущение свободы, ощущение тепла, ощущение личности через слезы. Вот, когда ты действительно прослезишься из-за того, что ты посмотрел, почувствовав беду другого человека, тогда можно верить в то, что этот спектакль действительно нужен. Наши зрители точно испытают катарсис, а что они для себя вынесут, это уж им решать.

— Какие ещё ваши постановки зрители могут увидеть в ближайшее время?

— Если говорить про “Петербург-концерт”, то на его сцене идут “Нервные люди” по М. Зощенко, спектакль “Кулисы” по воспоминаниям и запискам актеров прошлого столетия, спектакль “Блуждающие звезды” по рассказам Шолом-Алейхема. Идут детские спектакли “Щелкунчик”, “Оле-Лукойе”, “Когда просыпаются гномы”. Также мои постановки идут в театре “Комедианты” (спектакли “Дачницы” и “Старая зайчиха”), в Театре Эстрады и в театре “Буфф”.

Фотографии предоставлены пресс-службой “Петербург-концерта”