Настя Кедровская: “Я сама остро ощущаю потребность в своей проявленности”

— Настя, вы работаете психологом, но при этом проходили курс режиссуры современного спектакля Александры Абакшиной. Как так вышло?

— По профессии я практикующий психолог, гештальт-терапевт. Больше года назад я с коллегой Аней Нечаевой начала вести телеграм-канал “Приходи, побудем вместе”, который стал виртуальным пространством, где мы наблюдаем жизнь и поддерживаем тему реализации себя. Подписывайтесь, приходите к нам, если вам хочется более качественно проживать свою жизнь, ощущать себя проявленным в ней. Для меня это очень личная тема. Я сама остро ощущаю потребность в своей проявленности: кто Я/какая Я на сегодня? И каждый раз прихожу к своим ответам на эти вопросы через выражение себя во вне. Самой мне близко это делать через текст или речь в разной ее форме.

В психотерапии есть понятие, что проговоренное вслух перестает оказывать влияние изнутри, а значит, быть проблемой. А мне видится, что сказанное или написанное еще и приобретает свою отдельную жизнь, и за этим бывает тоже интересно наблюдать. Вот так, из этого моего запроса, я и пришла в лабораторию “Драма на Литейном” в мастерскую драматурга Маши Всё-Таки. Мне было любопытно исследовать, как я смогу проявить свое через такую форму текста, как пьеса.

Скажу пару слов о самой лаборатории, потому что считаю очень важным иметь такую возможность в открытом формате учиться новому. “Драма на Литейном” — это проект в Открытой Гостиной Центральной библиотеки им. Лермонтова. Его продюсером и руководительницей является Дарья Валеева. Также над проектом работают Ксения Бондаренко, Габриэла Феоктистова и Арина Белянина. Эта лаборатория состояла из 4х мастерских разных драматургов: Владимира Наумова-младшего, Маши Всё-Таки, Оли Потаповой и Полины Коротыч. Участники писали пьесы и в конце была читка или представление пьесы, как проекта.

— А с Александрой Абакшиной вы познакомились только на курсе?

— Когда-то давно я была на ее спектакле “Очень приятный звук” по пьесе Маши Всё-Таки, получается что их тандем меня не отпускает (смеется). Этим летом Саша анонсировала свой авторский курс режиссуры современного спектакля, а я как раз вынашивала идею о психологическом кабинете, как некоторой системе, которая тоже участвует в психотерапии. Мне стало интересно зайти в этот вопрос с позиции построения и работы с театральным пространством.

Сейчас я продолжаю развивать сформировавшуюся на этом курсе идею “кабинета-спектакля”. Меня удивил эффект наличия зрителей, особенным образом влияющий на психический процесс всех участников. В таком экспериментальном формате театрально-психологической практики каждому удалось встретиться с ситуацией выбора своей роли. Кто Я сейчас — актер или клиент на приеме психолога, психолог своего клиента или режиссер общего пространства, зритель или сопровождающий Другого в его уязвимом клиентском опыте. И хотя это очень тонкая грань с точки зрения психологической этики (ведь в стандартном кабинете психолога процесс клиента только его личный и крайне конфиденциальный), но мне хочется продолжать ее бережно выстраивать.

Я верю, что этот коллаж из режиссуры театрального пространства и психотерапевтической практики может открыть доступ к новому важному опыту выбора. Ведь все мы с ним сталкиваемся и сделать его бывает очень сложно. С таким вопросом и приходят преимущественно все клиенты к психологу.

— Получается, что материал, который лег в основу читки “Про девочек”, был написан в лаборатории?

— Да, как раз в мастерской “нежная драматургия” Маши Всё-Таки и была написана мной пьеса “про девочек”. Идея рождалась в процессе мастерской… Маша нам дала в начале упражнение на взаимодействие друг с другом через контакт ладонями. И этот весьма нежный опыт напомнил мне об игре на музыкальном инструменте и вообще о музыкальной школе.

— А какие темы затрагивает пьеса?

— В тот период, когда проходило обучение, я ездила домой в родную Сибирь и погрузилась в свой архив дневников, нот (с 8 лет я пошла в музыкальную школу и задержалась там на 9 лет), анкет для девочек, своих записок. И так, из каких-то воспоминаний, обрывков детских уязвимых ощущений сплеталась эта пьеса. Также важная для меня ее составляющая — документальная часть (вербатим уже взрослых моих подруг), где они тоже делились своим отпечатком того опыта, когда ощущали себя девочками. Так, мое личное расширилось и сплелось с чем-то большим, и пьеса обрела свое название “Про девочек”. Интересно, что в читке, которую мы готовим с Александрой Абакшиной (прим. редакции — режиссер, соосновательница постанатомического театра Maailmanloppu, куратор галереи “Ателье Без Зеркал”), вновь всплыла эта ассоциация с плетением, и это будет чтение, которое связывает написанное в орнамент. Мне близок Сашин подход про нежелание что-то понимать про девочек в этой читке, потому что понимание — это достижение чего-то, что уже заранее заготовлено, а плетение — живой процесс и он может развиться для каждого зрителя, слушателя в свой неповторимый узор.

— Настя, что вам хотелось донести до своего зрителя?

— Мне хотелось бы, чтобы у каждого осталась своя “фенечка” на память, как после мастер-класса в летнем детском лагере.

Фотографии © Настя Кедровская